Сергей Притула - лицо "Нового канала". Он ведет утреннее шоу "Подъем", "Файну Юкрайну" и проект "Украина слезам не верит". Он умеет быть серьезным и бесшабашным, импозантным и, говоря по-украински, кумедним. Что всегда при нем - так это чувство вкуса, которое позволяет ему быть не просто смешным, но умным и остроумным. О природе юмора с Сергеем мы и решили поговорить. Без шуток не обошлось.

- «Петросянщина», «Кривые зеркала», «Аншлаг» считаются безвкусицей, но тут нечего пенять на сами продукты. Просто они направлены на старшее поколение зрителей. Они все еще тоскуют по «совку», все еще живут старыми идеалами. Пафосное выражение, но тем не менее. Посмотрите на тематику этого юмора – все повторяется, на арене все те же, плюс материал один и тот же. Хотя если смотреть с профессиональной точки зрения, то такой юмор не самого высокого качества…

- Может ли юмор вообще быть злом?

- Однозначно – да. Юмор – это палка о двух концах и медаль с двумя сторонами. Что одному смешно, то другому - как палкой в глаз. Самой яркий пример – это карикатуры на пророка Мухаммеда в датской газете. То есть, казалось бы, юмор, но зло породил - не дай Бог! Поэтому и у меня, и у моих коллег есть какие-от негласные принципы.

- Как думаете, человек способен шутить безостановочно всю жизнь или каждому из нас отмеряно определенное количество шуток, которое мы можем произвести на свет?

- Человек, который постоянно, регулярно и без остановок шутит – либо шизофреник, либо слишком большого мнения о своем чувстве юмора. Человек не может постоянно шутить, и есть же ситуации, когда это просто не уместно. И вообще превращать юмор в конвейер – пошло. Справедливости ради стоит сказать, что иногда и у меня бывают моменты, когда я немного перегибаю палку, когда думаю, что сейчас как пошучу классно, как разряжу ситуацию!.. А получается – наоборот, только заостряю.

- Что труднее – когда вам надо рассмешить кого-то или когда кто-то пытается рассмешить вас? И как вы поступаете, когда хороший человек пытается рассмешить вас, но у него явно не получается?

- Очень обширный вопрос. Можно прямо лекцию на полчаса зачитать (улыбается). Все зависит от ситуации, от человека и места, где все это происходит. Если бы в этой стране все хорошо рассказывали анекдоты, то и деньги бы все зарабатывали юмором. Но к счастью, кому-то это удается больше, кому-то меньше. Мне проще смешить, чем рассмешить меня. В этой сфере я работаю уже много лет, и мое чувство юмора уже требует материала определенного качества, чтобы вдоволь посмеяться. В свою очередь, я понимаю, что восприятие юмора у каждого свое. Есть люди, которым то, как я это формулирую или та тематика, которую поднимаю, не нравится.

- Когда и по какому поводу вы последний раз произносили сакраментальное «не смешно»?

- Смотрел один телевизионный продукт, который претендует на звание юмористического, на одном из каналов-конкурентов. Не хочу называть его, возможно, кому-то и нравится. Мне не понятен набор людей, которые в нем задействованы.

- Чувство юмора можно натренировать, как память, умение обращаться со столовыми приборами или мышцы? Какие упражнения порекомендуете?

- Юмор есть у каждого человека. Другой вопрос – в какой среде человек рос, воспитывался. Поскольку от этого зависит «полет» мысли и происходит последующее восприятие юмора. Для человека, который рос в среде людей, не посещающих библиотеку, не смотрящих документальные фильмы, не интересующиеся историей и так далее, существует пласт юмора, который он не будет воспринимать. Не потому, что это плохой юмор, а потому, что он далек от этого человека, а человек далек от этой тематики. В свою очередь, есть «гурманы», которым чего-нибудь поумней подавай. Какую-нибудь изысканную шуточку, а вот простой юмор – им уже не нравится. Но натренировать чувство юмора, думаю, невозможно. Оно формируется в зависимости от обстоятельств.

- В вашей жизни бывало, что вы рассказываете шутку, анекдот, который кажется вам просто уморительным, а в ответ – лишь недоумение?

- Конечно! От этого никто не застрахован. Я думаю, нет такого человека, который зарабатывает на жизнь юмором и который может сказать: «Я ни разу не облажался перед аудиторией».

- Вы обращались после этого к психоаналитикам? Принимали антидепрессанты? 

- Антидепрессанты не принимал, к психоаналитикам не обращался. Такое может случится с каждым на любом поприще. Я довольно таки по-философски смотрю на подобные вещи. Если это произошло, то нужно сделать правильные выводы. И если еще раз будешь работать на эту аудиторию, либо ты переходишь на более конъюнктурный уровень и прописываешь то, чего они ожидают. Либо дальше гнешь свою линию, делаешь этот же материал, который хочешь донести, но в другой, более приемлемой для это аудитории, форме. Из того, что шутка не «зашла на компанию», трагедии делать не надо. Наоборот, когда шутки постоянно «заходят», это тоже расслабляет. Есть по этому поводу очень неплохой анекдот. К великому композитору подходит еще совсем молодой, показывает свое произведение, и композитор говорит: «Молодой человек, вы еще слишком юны, чтобы писать такое дерьмо. Это удел великих!» (смеется) Как правило, если у человека есть статус, то на 70% успех его выступления зависит уже не от того, что он говорит. Если человек успешный, харизматичный, от него потенциально ожидают качественного, хорошего материала. Даже если он не есть таковым – люди доверяют и считают: «Это реально смешно, просто мы немного не допонимаем».

- В котором часу в рабочие дни бывает ваш завтрак, из чего он состоит и в чьей компании проходит?

- В будни, когда я работаю, завтрак роисходит где-то после летучек, в районе 11 часов утра. Традиционно он проходит с коллегами по программе «Подъем». Если у меня с утра какие-то съемки, то завтрак совмещен с обедом в районе 3 часов дня. Ем в ресторанах, либо, если у меня есть час свободного времени, заезжаю домой. Если вообще целый день съемки, корпоративы и так далее, то завтрак совмещается с обедом и ужином в районе 12 ночи (смеется).

- Вам легко рано вставать по утрам?

- Нет, мне нелегко рано вставать, если говорить как о действии физиологическом. А что касается ментального, то мне легко и радостно просыпаться, потому что у меня есть любимая работа, на которую я спешу. Если бы мне утром нужно было идти на нелюбимую работу и отсиживать там с 9 утра и до 5 вечера, я бы, наверное, не так радостно просыпался.

- Вы жаворонок? Должны быть жаворонком: статистика утверждает, что жаворонки чаще сов бывают успешны в карьере - прямо научное подтверждение поговорки «кто рано встает, тому бог дает».

- Я никогда не был жаворонком. По натуре я больше сова. Для меня самое плодотворное время работы – это где-то с 8 вечера до 12 часов ночи. Я могу спокойно работать до 2, 3 часов ночи, а если уже где-то задержался до 4, то вообще спать не вижу смысла. Все равно через час-полтора вставать.

- Формат утреннего шоу предполагает поток рафинированной оптимистичной информации. Можно от нее устать?

- Я не устаю. Я по жизни больше оптимист, чем пессимист. И из каких-то негативных моментов в жизни всегда пытаюсь выделить позитивные. Сосредоточь свое внимание на негативе, все это вылезет боком в плане здоровья. Как известно, что все болезни от нервов. Нервничать все равно приходится постоянно, но после этого, когда даже в фоловых ситуациях ты находишь позитив, – жить становится легче.

- От самого изобилия оптимизма впасть в уныние и хандру можете?

- Нет! Я по натуре своей на 90% - холерик и сангвиник, а на 10% - меланхолик. Иногда мне нужно и хочется похандрить, потому что в человеке должен быть баланс чувств и эмоций. Но это происходит крайне редко, и я этим доволен.

- Когда заканчивается программа, из солнечной (пусть и благодаря искусственному свету) студии, из компании приятных соведущих не трудно выходить в реальный мир, который бывает всяким? Есть у вас какой-нибудь заменитель розовых очков на этот случай?

- Я не оторван от жизни, поэтому не разграничиваю – вот тут у меня реальная жизнь, а тут - эфирная. В эфире на самом деле все очень реально, правдиво, и это один из немногих проектов, где мне не приходилось искать образ, кого-то играть. Вот тут мы все такие, как есть – я, Саша, Оля.

- Кстати, о соведущих. За пределами эфира у вас есть желание общаться, есть общие интересы и желание видеть друг друга еще и во внеурочное время?

- Конечно! Мы проводим время вместе. Вышеупомянутые завтраки – это пролонгация нашего времяпровождения, которое начинается до эфира, во время, потом - на летучках, затем завтрак. Иногда мы посещаем совместно какие-то акции, мероприятия. Но у нас большая любительница всего этого Фреймут, а мы с Сашей перенасытились этим еще в период «Comedy». Сейчас довольно цинично смотрим на эти тусовки. Например, сегодня (в день интервью – ред.) Саша с женой и дочерью, Оля с дочерью, моя жена с сыном, наш гостевой редактор с сыном – они все дружно идут в кино. У нас нормальные отношения не только на уровне личностных, мы и на уровне семей дружим. Хотя время вместе не так и часто проводим. Главное – не надоесть друг другу, поэтому последнее время мы не форсируем какие-то встречи, не так часто пересекаемся на выходных.

- Вы сами телевизор смотрите? В смысле, не фильмы с ДВД по телевизору, а именно транслирующиеся по телевидению кинопрограммы, сериалы? Если смотрите - то что?

- Сериалы я не смотрю, за исключением только «Доктора Хауса». Я не любитель скачивать из интернета и за день просматривать по полсезона. Смотрю обязательно новости, причем параллельно на нескольких каналах. Но это традиционно для мужчин, у меня куча друзей так же делают. Смотрю футбол и пытаюсь смотреть местами на работу коллег по цеху – какие темы поднимаются, не пересекаемся ли и т. д.

- Когда-то (не так давно в масштабах вечности) людей впечатляло прибытие поезда. Теперь, чтоб хоть немного заинтересовать телеаудиторию, в прямом эфире надо пожирать пауков. По-вашему, как далеко может зайти ТВ в своих заигрываниях со зрителями?

- Очень интересный вопрос. Чтобы зрителей удивлять, постоянно приходится придумывать какие-то новые велосипеды. Традиционно это делается сначала на Западе или в Японии, потом это покупается нашими продюсерами, которые пытаются как-то адаптировать под наше общество. Народ стал более требователен, более циничен, склонен к драматизму. Недавно смотрел один очень неплохой фильм на DVD – «Смерть в прямом эфире». Это недалекое будущее, где продюсеры решили устроить такую себе «русскую рулетку» среди обычных людей – шесть человек, один патрон. На кону, если тебя не грохнут, – пять миллионов долларов. И еще такое – если ты себя грохнешь, твои родственники ничего не получат. И я себя поймал на мысли – мир к этому и катится.

- У вас есть собственный список guilty pleasures (стыдных, "виноватых", удовольствий)? Ну, когда тебе нравится что-то такое, чем не похвастаешь в приличной компании: например, песни Жанны Фриске или, там, сериал "Интерны", фильм "Пятый элемент". Что входит в ваш секретный список?

- Секретный список для поднятия настроение? У меня нет таких закрытых, запретных тем, которые мне приносят удовольствия, и я не могу об этом заявить. Мне, как каждому нормальному человеку, приносят удовольствие такие долгоиграющие «пластинки», как секс и победа сборной Украины по футболу (улыбается). Плюс – востребованность на работе тоже добавляет мне положительных флюидов. Не знаю… «Извращениями» никакими не страдаю (смеется).

- Насколько вы вообще зависимы от "общественного мнения".

- Частично.

- Вам есть дело до того, как люди отреагируют на ваш костюм, манеру разговора? Понятно, что когда вы при исполнении, в кадре со всем этим надо считаться, а вне кадра?

- Для меня существенно мнение семьи, родственников, друзей о том, какой я муж, папа, сын, друг. А если идет какая-то неаргументированная критика: «Мне не нравится, потому что он - придурок», я на подобное стараюсь не обращать. Вообще, если я плохо выгляжу в кадре, это упрек не мне: образом ведущего занимаются стилисты канала. Поэтому меня больше беспокоит мнение людей о том, что я говорю, чем как я выгляжу. То, как я выгляжу, меня удовлетворяет. Если бы было много критики на этот счет, этот вопрос решал бы продюсер.

- Опишите себя настоящего в трех (буквально в трех) словах.

- Трудоголик, патриот, оптимист.

Благодарим за помощь в проведении интервью пресс-службу Нового канала.